Фотогалерея
УСАДЬБА НЕМЦЕВИЧЕЙ

город: Скоки/ Брест/ Беларусь
автор: admin
фотоаппарат: FUJIFILM FinePix S2960
фотографий: 15
Просмотров: 3415

СКОКИ

 

     Первое упоминание относится к 1550 г. Имением в 31 волоку владел Семен Богданович Клувода. По его утверждению, оно перешло «от деда и от прадедов отцов наших, ставивших двое коней на службу земскую. Затем имением владел зять Семена Иван Семенович. В1567 г. Скоки принадлежали Федору Скоковскому, вероятно, сыну Семена. Десять волок грунтов держала Скоковская Марина Семеновна, согласно письму старосты берестейского и ковенского Николая Радзивилла, который в 1566 г. дал то письмо Ивану Скоковскому «до ласки нашое господаръское держати».

 

     Позже Скоки известны по одному судейскому документу за 1583 г. как владение земянина пана Г.Б.Чижевского, от которого убежал его «отчич» Я.Гапонович с женой и тремя сыновьями. В 1589 г. владельцем был Александр Заранок-Горбовской, женатый на Марине из имения Горбово по р. Крсна, дочери Федора Скоковского. В XVII в. перешли другим владельцам. Известна протестация Льва Сапеги от 1632 г. на Балтазара Бобровницкого, который без его ведома и согласия выхлопотал привилей у короля на пожизненное владение скоковским фольварком. Инвентарь имения датируется 1635 г. Во второй половине XVII в. Скоки принадлежали княжескому роду Шуйских. Ян Ежи Шуйский, подстолий браславский (1698), женатый на Катажине из Савицких, умер в 1704 г., оставив девятеро детей. По тестаменту Скоки и Раковица отошли Франтишку (умер в 1715), подстолию браславскому, женатому на Терезе Немцевич. Он отказался от наследства в пользу брата Матея Станислава. Вскоре, неизвестно при каких обстоятельствах, Скоки перешли Александру Немцевичу, владельцу соседних Клейников.

 

     Род Немцевичей герба Равич известен с XVI в.  Первоначально именовался Урсын в соответствии с наличием изображения медведя на родовом гербе (лат. ursus — медведь). Предками Урсынов были Довойны. На поле герба Равич изображена девушка в короне, сидящая на черном медведе, что соответствовало бытовавшей легенде о дочери английского короля, которая оказалась не растерзанной злым зверем, а вернулась на нем в королевский дворец. С XVII в. Урсыны добавили к наименованию рода слово Немцевичи, подчеркнув происхождение рода из Германии. По другой версии, Урсын является придомком, которым Немцевичи пользовались, начиная с XVII в. Этим придомком подчеркивалась знатность и древность рода. Юлиан Урсын — римский рыцарь, человек дружины Палемона, мифологическая протопласта литвинов.

 

     Одним из известных первых представителей рода был Ежи, стольник. Внуком Ежи был Самуэль Казимир, также стольник, женатый на Кристине Деловицкой. Их сын Андрей Ян, стольник витебский, посол на сейм в Варшаве от Слонимского повета, женатый во втором браке на Софье Годлевской из Полоцка, владел Неплями и Клейниками. Его сын Александр, мечник Берестейского воеводства, добавил к отцовским владениям Скоки. По наследству в 1763 г. Непли и Кузавка перешли Франтишку (1718—1795), чашнику брестскому, судье, послу на сеймы; Скоки и Клейники — Марцелию, подчашему мельницкому.

 

     В семье Марцелия, женатого на Ядвиге (из Суходольских), имелось шестнадцать детей. В 1802 г. после смерти отца по тестаменту от 1796 г. имение отошло старшему сыну Юлиану (1758—1841), известному общественному и политическому деятелю Речи Посполитой, писателю. В 1832 г. Скоки, Клейники, Адамково и Череначины Карла и Фадея Немцевичей были конфискованы. В 1890 г. имение включало 319 десятин земли, владел им Иван Урсын-Немцевич (1828—1900), маршалок шляхты Гродненской губернии, потомок одного из братьев Юлиана. Похоронен вместе с женой Вероникой из Лахницких (1839—1901) на католическом кладбище в Бресте. В 1905 г. Скоками и Голендерной владел его сын Иван. В 1927 г. Скоки именуются фольварком имения Мотыкалы, которым владела Софья из Урсын-Немцевичей, жена Яна Альфреда Пилецкого. Умерла в 1960 г. в Польше. В 1931 г. Скоки принадлежали Янине Урсын-Немцевич, которая продала часть земли крестьянам. Состав угодий имения и его недвижимое имущество в 1934 г. отражает ипотечная книга. Последним владельцем был Станислав, автор книги «Моим внукам».

 

     Семья Марцелия Немцевича жила в небольшом одноэтажном доме с крыльцом, построенном в XVII в. Дом имел зал, спальню, детскую, салон, комнату с алькежем для гостей. Около него стояла официна. Детинец был обнесен оградой из штакетника с брамой. Дальше располагался фольварк со спихлером. сараями, оборами, гумном. К дому примыкал парк, в боскетах которого росли плодовые деревья и разные цветочные растения. Судя по этим кратким сведениям, усадьба в Скоках имела отдельные черты ренессанса. По воспоминаниям Юлиана Немцевича, скромный родительский дом отличался гостеприимностью. Чуть ли не каждый день в доме принимали гостей. Мать в памяти Юлиана «...одна с наилучших, наидобрейших и найладнейших в воеводстве женщин...».

 

     В 1765 г. Марцелий с семьей переехал в Клейники, в родительский дом. Усадьба располагалась на высокой террасе р. Лесная в окружении леса. Дедовский дом, по воспоминаниям Юлиана, был намного просторнее (усадьба не сохранилась). Здесь проходят его детские годы, отсюда в 1770 г. уезжает на учебу в Варшавский кадетский корпус. В это время Марцелий разобрал старый дом, ставший тесным для большой семьи, распахал детинец и начал строительство нового двора. В память о старом доме, любимом родовом гнезде, один из сыновей Марцелия посадил два дерева ореха грецкого.

 

     Новая усадьба, частично дошедшая до наших дней, сформирована в формах уходящего барокко. Она имеет симметрично-осевое построение и в плане вытянутый прямоугольник площадью около 5 га. На основной планировочной оси располагались все элементы композиции. Завершалась ось перспективой на водоем, а с противоположной (парадной) стороны был построен костел с органом, который стал местом фамильных захоронений. Центр композиции — двухэтажный каменный усадебный дом, построенный по проекту неизвестного архитектора. Наиболее верное представление о первоначальном облике здания дает рисунок Н.Орды, выполненный в 1860— 1870-е годы. Здание имеет высокую ломаную четырехскатную крышу с лучковыми люкарнами, фланкировано алькежами с трехскатными крышами, которые первоначально завершались фигурными куполами — барочными шлемами. Фасады с двух сторон выделены балконами на двух пилонах. Декор здания скромный: пилястры, сандрики и наличники окон, тяги, угловые лопатки.

 

     Сведений об интерьерах дома очень мало. По воспоминаниям Юлиана Немцевича, не без иронии, первый этаж имел много комнат, расположенных вдоль двух коридоров, планируемых под жилье троим сыновьям, которые, как предполагалось, должны были жить вместе и вести хозяйство. Этаж поэтому имел «монастырский вид». На втором этаже имелось два репрезентативных помещения и бальный зал с галереей для оркестра. В алькежах хранились семейные ценности и архив.

 

     Усадебный дом с ифициной (справа) и конюшней (слева) образовали парадный двор с традиционным кругом в центре. Судя по фотографии примерно 1914 г., он имел идеальную геометрическую форму. Боковые одноэтажные флигели были с высокими крышами. На рисунке Н.Орды они изображены маленькими домиками, чем подчеркивалась высота главного здания, и расположены под углом к оси. Художником увеличено до четырех число пилонов на главном фасаде.

 

     От въездной брамы в виде двух высоких и двух более низких пилонов с карнизом и четырехскатной крышей к дому вела короткая аллея, оформленная формованным боярышником и двумя симметрично расположенными группами ели колючей, по пять экземпляров в каждой. По внешней стороне партер был обсажен липой через 4 м (сохранилось четыре крупных дерева). С восточной стороны за конюшней находился небольшой хозяйственный двор с колодцем в центре. За домом были две невысокие террасы, оформленные рабатками. На первой симметрично зданию росли туи западные, посаженные, по словам местных жителей, Тадеушем Костюшко и Юлианом Немцевичем. На второй была клумба (теперь место занято посадкой тополя канадского «Robusta» с кленом). Террасы фланкировали кулисы - группы тополя белого, клена и липы.

 

     По основной оси идет главная аллея в виде грабовой шпалеры. В центральной части парка она трехрядная, С высотой коридора 2,5 м; во второй половине парка коридоры становятся шире и примерно в два раза выше. В шпалере имелась зеленая беседка, выполненная также из граба. Деревья переросли и приняли экзотический вид, западный ряд почти утрачен. Продолжением зеленых коридоров является широкая (до 8 м) липовая аллея с расположением деревьев в ряду через 5 м (сохранилось 20 деревьев). От нее открывался вид на искусственный рукав р. Лесная, который был южной границей парка. Примерно в центральной части парк пересекается небольшим каналом, обсаженным деревьями, образуя четыре сравнительно больших боскета. В последнее время при планировке дороги канал оказался засыпанным. В боскетах росли плодовые деревья, выращивались самшит, полынь метельчатая, божье дерево, шалфей, рута, ирисы и др. В более позднее время эти пространства получили пейзажное оформление в виде полян и небольших древесных групп. Композиционную основу восточной части парка составили три поляны. Первая (самая крупная) была окружена небольшими древесными группами из клена и граба. За каналом расположена аналогично оформленная вторая поляна. Третьей поляной парк замыкался. Она обсажена древесными группами, подбитыми боярышником, сиренью и спиреями. Кустарники разрослись, группы местами сомкнулись, и бывшие боскеты приняли вид одичавших насаждений с разреженным древостоем старых деревьев, подлеском и подростом.

 

     Прогулочный маршрут кольцевого типа, с западной стороны проходил по периферии вдоль вала и небольшого канала, за которым рос сад. Дальше маршрут вел в юго-западную, наиболее уединенную часть парка с беседкой на небольшом видовом холме. Отсюда открывалась перспектива на живописные окрестности. Передний план перспективы составлял водоем (спущен). С восточной стороны по периметру парка проходит аллея, ранее она продолжалась грабовой формованной аллеей под углом к усадебному дому (не сохранилась). Здесь же к парку примыкал ипподром, организованный позднее, обсаженный можжевельником и группами из березы. Иван Немцевич имел небольшой конный завод.

 

     Двор, по воспоминаниям Ю. Немцевича, окружала живописная дубрава, которую его отец «очистил», проложил «улицы», построил каплицу св.Марии Египтянки, а вдоль дорожек расставил деревянные скульптуры святых, отшельников (изображения имели положения стоя, сидя, лежа). Необычные фигуры нередко пугали лошадей, проезжавших по тракту, вели к разным неприятностям, поломкам телег, карет, и Марцелию приходилось возмещать убытки. В этой дубраве стояла колонна (дошла до наших дней) со скульптурой св. Рафаила, высокое центрическое сооружение на квадратном, со срезанными углами, высоком кирпичном постаменте. По форме она перекликается с колонной в Вистычах, построенной, примерно, в последней четверти XVIII в. и имеет определенный смысл. Известно, что Рафаил, один из семи ангелов-архангелов, являлся избавителем. Его послал Бог с надеждой вернуть зрение Товиту и защитить от злых духов. Марцелий, переживший много горя в связи со смертью детей, верил Рафаилу и вознес его как надежного хранителя нового семейного очага. Башня служит ориентиром в определении расположения старого двора Немцевичей. Он располагался где-то рядом, около дубравы, о которой писал Юлиан. Место дубравы стало полем, в наиболее приподнятой части, которого возвышается обновленная и побеленная в 1999 г. башня, своеобразный символ рода. На нее выходит дорога, видимо, бывший тракт, со старыми усыхающими ивами ломкими. Вдоль дороги расположены остатки композиции в виде боскета (выражены боковые линейные посадки из липы и граба), которая, вероятно, возникла позднее на месте усадьбы отца Юлиана.

 

      Усадьба в Скоках имеет мемориальное значение. Здесь в разные годы жил классик польской литературы эпохи Просвещения, творец национальной идеи Польши, общественный деятель — Юлиан Урсын-Немцевич, один из авторов демократической Конституции от 3 мая 1791 г., участник освободительного движения, сподвижник Тадеуша Костюшко в восстании 1794 г., участник восстания 1830—1831 гг.

 

      В семье богатого шляхтича вместе с братьями он воспитывался отцом в духе глубокого уважения к старшим и к людям духовного сана, получил первоначальное образование. Затем учился в Брестском иезуитском коллегиуме. В двенадцать лет поступил в Варшавский кадетский корпус, дома приходилось бывать все реже, но связь с родительским домом никогда не прерывалась. По окончании кадетского корпуса становится личным адъютантом князя Адама Чарторыйского. В 1794 г. Юлиан — личный адъютант и секретарь Тадеуша Костюшко. В битве под Матиевицами был ранен, пленен и вместе с Т. Костюшко по приказу Екатерины II полтора года находился в заключении в Петропавловской крепости. Пострадала также усадьба. Русские солдаты ограбили родительский дом, забрали скот, лошадей. Юлиан дал расписку, что впредь не будет заниматься политической деятельностью против русского самодержавия, поэтому был освобожден Павлом I. Первым его желанием было скорее попасть домой в Скоки. Однако, уступив уговорам Тадеуша Костюшко, он вместе с ним в 1796 г. уезжает в США, женится в Элизабеттауне на Сюзанне из Ливингстонов — Кин, вдове друга Т. Костюшко, и живет жизнью простого горожанина, обрабатывая сад, огород.

 

     В 1802 г. умирает отец, и он смог возвратиться в Скоки по делам наследства. Указом Александра I от 20 ноября 1801 г. ему, а также Михаилу Огинскому, Станиславу Мирскому, Каролю Прозору, Антонию Тизенгаузу и другим изгнанникам, «... коим въезд в пределы российской империи был воспрещен, разрешая оный, повелеваем дозволить им возвратиться в свои деревни и иметь свободное пребывание...».

 

     После долгих лет изгнания Юлиан с радостью встречается с братьями и сестрами, которые жили в имениях на Брестчине, много путешествует. Не нравились ему только дороги, благоустроенные и обсаженные березами в связи с приездом Екатерины II, ибо лишний раз напоминали о порабощении родины.

 

     Юлиан Немцевич был наделен чувством глубокой любви к родному краю: «... боры, которые может не такие уже приятные, интересные, — писал он, — но живо меня трогают, ибо составляют часть моей долгое время славной и долгое время несчастливой отчизны». «Любить Родину вы учили нас словом и собственным примером», — писал в одном из писем Юлиану А. Мицкевич из Парижа.

 

     Двухлетний период жизни Юлиана после возвращения из США оказался творческим и плодотворным. Путешествуя, он интересуется историческими памятниками Беларуси и пишет о них, ратует за развитие просвещения, проведение буржуазно-демократических реформ, пишет сатиры на феодальные порядки, призывает к освобождению крестьян от крепостного гнета. Произведениями этих лет являются сборник «Литовские письма» (1812), роман «Два пана Сетехи» (1815), цикл «Исторические песни» (1816), книга «История правления Ситизмунда III», ряд драматических и поэтических произведений, повестей. Юлиан становится одним из наиболее важных писателей эпохи Просвещения в Речи Посполитой. Адам Ежи Чарторыйский, известный государственный и политический деятель, просветитель, посвящает ему книгу «Жизнь Юлиана Урсына Немцевича». Адам Мицкевич называл Юлиана в своих письмах «...почтенным Нестором нашей литературы», «... одним из замечательных украшений своей эпохи, который уже при жизни канонизирован и в сенате и на Парнасе». Юлиан Немцевич просил поэта написать эпическую поэму о восстании в духе Данте («Ваш гений осуществит это со Славою для себя, а она озарит и нашу несчастную родину», - писал он из Лондона в 1833).

 

     Известие о создании Наполеоном марионеточного правительства Великого герцогства Варшавского, ставшего ширмой для его великодержавных замыслов, просьбы друга С. Малаховского о возвращении навели его на мысль оставить Америку. С 1807 г. Юлиан вновь на Родине. После поражения восстания 1830-1831 гг. (Юлиан входил в состав Временного правительства, был сенатором-каштеляном) эмигрировал в Париж, где умер 21 мая 1841 г. (по другим источникам, умер в своем имении Урсынов, недалеко от Варшавы). Прямых наследников не имел. Исполнителем завещания еще в 1833 г. назначил племянника Кароля Урсына Немцевича (1797—1867), сына Яна, маршалка шляхты Брестского повета, и Текли Выгоновской, активного участника восстания 1830—1831 гг., автора мемуаров «Воспоминания с 1831 г.» и «Воспоминания о восстании в Бресте Литовском» (1869).

 

     В родительском доме в Скоках имелись семейные портреты (Марцелия, Ядвиги, Юлиана и др.), картины Ван Дейка, Тернерса, Бартоламео, хранилась богатая корреспонденция Юлиана, начиная с 1798 г. и до последних дней его жизни, свидетельствующая о его дружественных отношениях с видными людьми Европы и Америки. Среди них были: Беранже, Чацкий, Чарторыйский, Стюарт, Гамильтон, Ламартин, Ливингстон, Джонсон, Талейран, Сапега, Рылеев, Замойский, Мицкевич и многие другие. Среди рисунков в альбомах имелись: автопортрет художника Я.Рустэма, рисунок И. Лампи, эскизы Ван Дейка, Леонардо да Винчи, акварели А.Орловского и другие. Было много личных вещей Юлиана: адъютантские эполеты, ордена, часы, дорожные письменные принадлежности, ценная коллекция табакерок, подаренных Павлом I, Наполеоном, Вашингтоном, Джефферсоном, Орловским, бокалы из серебра, украшенные памятными медальонами, подаренные Фридрихом Августом, саксонским королем и Обществом друзей науки, а также его бюст работы скульптора Давида Ангерса. Такой бюст установлен на могиле Юлиана в Монтморенси в Париже.

 

       В наше время усадьба включает усадебный дом и видоизмененный парк. Официна и конюшня были разрушены в войну 1914 г. В это время пострадала вся усадьба. Дом служил резиденцией принца Леопольда, командующего Восточным фронтом. После второй мировой войны не стало фамильной каплицы, построенной в ста метрах с противоположной стороны въездной брамы. Место узнается приподнятостью и по одиночным кирпичам крупного размера. В узкой, шириной шесть метров, аллее, ведущей к каплице, растет шесть лип и конский каштан. В последние годы в связи с постройкой школы недопустимо изменена парадная часть усадьбы, залита асфальтом, засажена березами. Разрушается парк. К усадьбе подступают коттеджи без соблюдения охранных зон. В 2002 г. усадьбу посетили Немцевичи из Польши, Франции, Канады. Среди них были Витольд Урсын-Немцевич, доктор медицины, и Тереза Вериха из Франции, которая родилась в Скоках в 1925 г.