НОВОСТИ
|
|||
|
С самолета можно окинуть взглядом почти всю Эстонию разом. С трех сторон она окружена водой: с запада и севера — морем, с востока — Чудским озером. Эту полоску земли между двумя большими водными просторами веками раздирали то шведские, то польские войска, то рыцари разных орденов.
Чудское озеро — удобный путь для перевозки людей и товаров, оно служило как русским, так и эстонцам. Новгородские купцы привозили в Эстонию древесину и меха, в обмен получали масло, крахмал, скот.
Но когда Чудское озеро хотели использовать как бранное поле, оно становилось могилой захватчиков. На его льду произошло историческое Ледовое побоище. В старинной летописи сказано, что была на озере битва великая, было слышно, как ломались копья и мечи, как трещал лед, но самого Льда видно не было — все озеро было покрыто кровью.
Многолико Чудское озеро. В жаркий летний день оно встречает вас зеркальной гладью, вода голубая-голубая, песчаные берега теплы и ясны. В дни осенних штормов озеро смотрит хмуро и грозно, штормы свирепы и суровы, как на море. Зимой озеро сковано толстой броней льда, но и тогда оно неспокойно. Как-то зимним воскресным днем рыболовов, унесенных на дрейфующей льдине, удалось спасти только вертолетами. Одно из крупнейших в Европе озер, Чудское богато рыбой, есть здесь ерши, окуни, сомы, лещи, ряпушки и, конечно же, чудской снеток. Хотите верьте, хотите нет, но за чудским снетком сюда приезжают рыболовы даже из Сибири.
Весной, освобождаясь от льда, озеро выбрасывает на берег ледяные глыбы. Лед разбивает причалы и угрожает разрушить приютившиеся на берегу баньки. Когда же лед уходит, водный простор выглядит таким прекрасным и могучим, что можно часами стоять на берегу и любоваться его величием. «Воскресните в моей памяти леса, дикие, угрюмые! Вы, ели, до небес восходящие, сосны темно-зеленые, вековые дщери Эстонии, блата непроходимые, — ныне вспоминаю Вас!
...Увижу ли тебя еще раз в жизни, Чудское озеро? Удастся ли мне бродить по песчаному твоему берегу?» — спрашивал русский поэт-декабрист Вильгельм Кюхельбекер в своей повести «Адо», известной также под названием «Эстонская повесть». Кюхельбекер жил в детстве на берегах Чудского озера. Сосланный на поселение в Сибирь, он никогда больше не вернулся в страну детства, в страну мечтаний, в Причудье. Чудское озеро стало для него рубежом, недосягаемым до конца жизни.
Чудское озеро было и тем рубежом, перейти который стремились эстонские рабочие. Летом 1940 года, когда трудящиеся Эстонии взяли власть в свои руки, были снесены пограничные столбы и колючая проволока, отделявшая Советский Союз от моей родины. Первыми пересекли открывшуюся границу делегаты вновь провозглашенной Советской Социалистической Республики Эстонии, которых народ послал в Москву с просьбой принять Эстонию в семью советских народов. Когда специальный поезд достиг границы, посланцы народа овациями приветствовали пограничный столб с Советским гербом.
«Когда свидимся вновь, Чудское озеро?» — спрашивали фронтовики в годы войны. Чудское озеро было тем рубежом, о котором мечтали бойцы Эстонского национального корпуса, сражавшиеся на фронтах Великой Отечественной. В память тех, кто в 1944 году здесь, в Причудье, пал смертью героев, в прибрежной деревне Катасе поставлен мемориальный камень.
Озеро помнит все, что ему довелось слышать и видеть. Летом сорок первого года сюда были доставлены орудия с крейсера «Аврора», чтобы усилить местный флот. Когда же пришлось покинуть пограничное озеро, орудия были закопаны в прибрежные пески. Двадцать пять лет спустя, летом 1966 года, боевые орудия «Авроры» были выкопаны и возвращены в Ленинград. Чудское озеро сберегло эти реликвии.
Озеро, наверное, и впрямь обладает особым свойством — оно бережливо. Почему-то именно в Причудье лучше всего сохранились устное народное творчество и замечательные работы народных мастеров.
В Причудье, на кладбище в Вярска, похоронена Анне Вабарна — знаменитая народная сказительница. Устные сказания этой неграмотной женщины составляют в записи более четырех тысяч страниц, хранящихся ныне в Тартуском литературном музее; ее песни звучали в Москве и в Финляндии; она открывала наши праздники песни, учила диалекту ученых-филологов, несла в деревню веселье старинных свадеб, а на похоронах близких звучали ее прекрасные древние плачи. Сколько песен она знала, никто перечесть не может. Она сама говорила, что у нее столько песен, сколько песка на побережье Чудского озера, сколько звезд в небе, сколько иголок на ели.
Поразительны изменения на некогда скудных полях и в рыбацких селах Причудья. На эстонском берегу Чудского озера теперь три города, своя промышленность и гавани, модные магазины, столовые и кемпинги; есть все, что делает путешествие приятным и удобным: Только причудокие дороги никакая сила не может выпрямить. Дорога идет по побережью, повторяя причудливые извилины берега.
Рассказывают, что в давние годы осенью на побережье Финского залива мальчишки-пастухи соорудили небольшой очаг из коричневых плоских камней, которых было вокруг сколько угодно, развели костер — и испугались: камни очага загорелись и пылали гораздо лучше, чем сырой хворост.
Камень горит!
Говорят, что некоторое время спустя один из хуторян построил баню из собранных в поле камней. Баня эта сгорела дотла, лишь только он попробовал затопить ее. Осталась только куча коричневой золы.
Камень горит!
Теперь уже ничего не оставалось, как собрать в ноле несколько странных камней и отправить в Петербург ученым — пусть разберутся. Так было открыто важнейшее богатство недр эстонской земли — горючий сланец. Сланец — это электроэнергия, строительный материал и, прежде всего, химия.
Все это получило начало здесь, совсем рядом с шоссе Ленинград — Таллин, и само шоссе положено на твердом сланцевом грунте. У кромки шоссе своеобразный памятник — маленькая вагонетка, груженная сланцем. На вагонетке надпись: «Здесь в июне 1916 года был добыт первый сланец для промышленного использования. 1916 — 1966». Именно здесь, на поле бывшей мызы Ярве, была заложена первая эстонская сланцевая шахта. Отсюда же пошел в Ленинград в 1948 году первый эстонский сланцевый газ, добытый промышленным способом.
Я помню Кохтла-Ярве с лета 1939 года. Город показался мне совершенно серым: серые бараки, серые терриконы, серые лица людей, серые чахлые кусты и серое небо; от густого горького дыма даже развешанное на веревке белье покрывалось серыми пятнами золы. Улицы были настолько унылы и однообразны, что казалось удивительным, как шахтеры по вечерам находят свои бараки. Даже названия поселков были уныло-серые: Суйтсукюла («Дымная деревня»), Хядакюла («деревня Беда»), Порикюла («деревня Грязь»). Только в районе Сиидсука («Шелковый чулок») небо и земля были натурального цвета: здесь, в стороне от труб и шахт, куда не достигал ядовитый дым, стояли дома администрации. Я не знаю в Эстонии другого места, где за последние годы произошли такие поразительные изменения, как в сланцевом бассейне. В бассейн Кохтла-Ярве влилось несколько рабочих поселков, площадь его более 430 квадратных километров. Между его отдельными районами раскинулись поля, рощицы, парки. В долине реки Пюхайыги разбит парк Ору. И морское побережье здесь покрыто большими плоскими глыбами, которые местами громоздятся, как скалы, а местами покрывают побережье гладкими плитами.
Не знаю, как вы на это посмотрите, но у меня сложилась привычка: из всех мест, где мне пришлось побывать, брать с собой на память какой-нибудь камушек. Кусочек горючего камня сланца такой же символ Советской Эстонии, как морские волны на нашем флаге и сноп ржи на гербе республики.
Хаапсалу по-настоящему маленький городок. Маленький даже для нашей небольшой республики. Поэтому не удивляйтесь, если на хаапсалуском вокзале вам скажут, что их крытый перрон самый большой в республике. Ведь должно же быть и у самых маленьких что-то самое большое!
Славятся и большие хаапсалуские платки —вязанные из тончайшей шерсти кружевные шали. Кружева так нежны, что весь платок легко продевается сквозь обручальное кольцо. Но в Хаапсалу есть и такое, что действительно не встретить ни в одном другом городе Эстонии. Здесь изготовляется особенная толстая и мягкая материя, из которой шьют теплые купальные халаты. И еще здесь есть замечательный санаторий. Хаапсалуские лечебные грязи славятся уже более ста лет. Особой заботой окружена санаторная школа-интернат для детей, перенесших полиомиелит. Бывают пациенты даже из Владивостока и с Сахалина. Желающих лечиться в Хаапсалу очень много, и поэтому в текущей пятилетке здесь будет построена новая грязе- и водолечебница. Ее корпуса расположатся неподалеку от бульвара Чайковского.
В свое время по Хаапсалуским бульварам любил гулять Петр Ильич Чайковский. Вместе с братьями он бродил у старых развалин орденского замка, по извилистому побережью, по сосновым лесам, заходил в рыбачьи деревни. В Хаапсалу Петр Ильич начал работать над своей первой оперой — «Воевода». Говорят, что в Хаапсалу композитор услышал и записал эстонскую народную песню «Каллис Мари» («Милая Мари»), которую использовал в своей последней, Шестой, симфонии. На приморском бульваре вы можете отдохнуть на мемориальной скамье Чайковского. Скамья сделана из белого эстонского мрамора. На спинке — бронзовый барельеф композитора, в камне высечены ноты эстонской мелодии «Каллис Мари». Чайковский открыл этой песне дорогу в вечность. А фортепьянный цикл Чайковского «Воспоминания о Хаапсалу» навсегда сохранил восхищение композитора идиллической прелестью городка, причудливой игрой светотеней на развалинах старого замка, легендой о хаапсалуской «Белой даме».
С моря и с суши издали видны стены замка и стройный силуэт башни. Развалины Хаапсалуского замка — один из замечательных памятников средневековья в Эстонии. О таинственных подземельях и башнях народ создал поэтичные легенды. Самая известная из них — история хаапсалуской «Белой дамы».
Когда Хаапсалуский замок был главной квартирой епископа, женщинам строжайше запрещалось появляться там. Но один из обитателей замка нарушил запрет. Он любил прекрасную пастушку и переодетую в платье мальчика-певчего возлюбленную тайно провел в замок. Однажды один завистливый монах донес об этом епископу. И вот в то время, как обитатели замка были в соборе, где совершалось богослужение, епископ велел обыскать комнату, где жил мнимый певчий. Вместо мальчика в каморке оказалась прекрасная девушка. Был созван высший церковный совет и принято жестокое решение: девушку замуровали в стене. С той поры в лунные августовские ночи в окне часовни можно видеть четкий силуэт женщины в белом. Но это уже не легенда. Я сама видела «Белую даму». И вы сможете ее увидеть. Дама появляется только раз в год — в середине августа, в пору ясных лунных ночей.
Как возникает это явление?
Приезжайте и разгадайте сами. Тех, кто ждет встречи с «Белой дамой», в Хаапсалу всегда много. И может быть, здесь дело совсем не в том, чтобы раскрыть тайну этого оптического явления. Важно другое — ощутить романтику маленького древнего города.
Но «Белая дама» далеко не единственная достопримечательность Хаапсалу. На углу улицы Вийдеманна, названной в честь известного эстонского языковеда, стоит одноэтажный домик, по внешнему виду которого трудно предположить, что когда-то здесь побывал Петр I. Обдумывая возможность создания Балтийского флота, Петр I в 1715 году неожиданно прибыл в Хаапсалу. Из гавани его направили в дом Фогта Енкена. В то время Фогт как раз чинил крышу. Говорят, что царь терпеливо ждал, пока хозяин закончит работу. Не знаю, та ли крыша сейчас на домике, но вот стены точно сохранились с тех самых пор.
Славу замечательного курорта Хаапсалу принесло открытие целебных свойств морских грязей. В лечебных целях их впервые использовал доктор Карл Абрахам Хунниус. Однажды на берегу залива Вийги он увидел старого рыбака, с ног до головы обмазанного грязью, который грелся на солнце. Рыбак рассказал, что это очень помогает от ревматизма. Заинтересовавшись рассказом старика. Хунниус начал заниматься исследованием целебных свойств грязей. Его первыми пациентами были солдаты Хаапсалуского гарнизона, которые после походов против наполеоновской армии болели ревматизмом. Лечение дало хорошие результаты.
Остров Сарема (островная земля) невелик: в длину менее ста километров, в ширину — около сорока. За один день его можно проехать вдоль и поперек и каждый раз открывать при этом что-то новое, чего не знал или не замечал раньше. На каждой дороге острова есть что запомнить — с каждого клочка земли здесь смотрит история...
8 августа 1941 года в небе над Берлином, считавшимся до этого времени недосягаемым, появился советский бомбардировщик. В то время радиус действия даже самых мощных самолетов был гораздо меньше, чем расстояние от Берлина до линии Восточного фронта. Неожиданный налет Для фашистов так и остался загадкой. Никому не могло прийти в голову, что плацдармом для советских самолетов был маленький эстонский островок Сарема.
На стене бывшей Паадлаской школы, где осенью 1941 года жили успешно выполнившие боевое задание летчики, теперь установлена мемориальная доска. Гвардии полковник Евгений Преображенский, летчики Михаил Плоткин, Василий Гречишников, Андрей Ефремов и Петр Хохлов за эту операцию были удостоены звания Героя Советского Союза. Родом с Сарема первооткрыватель Антарктики Ф. Ф. Беллинсгаузен. На Сарема рос и учился один из основателей Коммунистической партии Эстонии Виктор Кингисепп.
Сарема — родина семьи Эллам, семьи, каждое поколение которой всех своих сынов и дочерей отдавала служению делу революции.
На Сарема родился первый эстонский колхоз, созданный осенью 1946 года.
На острове родились и выросли писатели Юхан Смуул и Ааду Хинт, многие поэты, деятели культуры, ученые. Если в метрике кого-либо указано, что он родом с Сарема, то это лучшая рекомендация. На островитян всегда можно положиться.
На каменистой почве Сарема растет такое, чего не встретишь нигде в других местах. Посреди острова есть возвышенность, которую называют Виидумяги (в переводе — Лесистая гора).
Виидумяги словно бы естественный ботанический сад. Треть растений, подлежащих в Эстонии охране, мы найдем на горе Вииду. Тут цветет саремаская рябина ария, которая в природных условиях не растет больше нигде в Советском Союзе. На просеках и засушливых полянках встречается африканское растение, известное под названием «зверобой». Болото Виидумягского заповедника — единственное в стране место, где растет ситник тупоцветковый — реликтовое растение, приоткрывающее прошлое природы. Виидумяги стала Меккой ботаников именно потому, что природные условия, в которых тысячелетия назад развивались предки современных растений, изменились здесь очень мало.
В начале августа болото сплошь покрывается неведомыми светло-желтыми цветами. Это не клевер и не обычный погремок. Неизвестное растение открыл в 1933 году врач и ботаник-любитель Б. Саарсоо. Больше нигде в мире такое растение не встречается, только здесь, в сердце нашего маленького острова.
В чем же дело? Ботаники утверждают, что это растение доледникового периода. Предполагается, что его родиной могли быть Балканы или Малая Азия. Быть может, эзельский погремок попал на Виидумяги в те времена, когда на выступившем из моря острове только зарождалась растительность. Считают, что это могло быть примерно 8000 лет назад.
Загадка Саремаского озера Каали значительно моложе загадки погремка. В 18 километрах от столицы Сарема находится совершенно круглое озеро. Вокруг него абсолютно правильным кругом расположен вал, покрытый вековыми деревьями. По этому валу вокруг озера ведет тенистая тропинка — дорога влюбленных. Это граница своеобразного естественного концертного зала: в долине озера Каали замечательная акустика. Из далеких и близких краев приезжают сюда хоры, чтобы проверить звучание своего пения. Как вы знаете, в Эстонии нет недостатка в хорах.
Еще в прошлом веке ученые начали искать причину возникновения таинственного озера. Предполагали, что остров Сарема возник в результате действия вулканов и Каали родилось от «взрыва подземного пламени». Считают, что загадку озера Каали решил эстонский инженер И. Рейндвальд. Ему удалось доказать, что озеро Каали образовалось за 700 лет до нашей эры вследствие падения метеорита. В настоящее время на Земле известно 12 кратеров метеоритов. Из них только озеро Каали расположено в населенной местности и поэтому вполне доступно для исследования.
Совсем рядом с нами есть еще одна загадка, которую тщетно старается разгадать человечество вот уже не одну сотню лет.
С тех самых пор как на земле живет мыслящий человек, его интересуют торопливые стаи птиц, что осенью летят на юг, а весной вновь возвращаются на север.
Саремское птичье царство Вильзанди — родной дом для перелетных птиц. «Птичье общество» крепко защищено здесь от обидчиков — сюда можно попасть только на лодке, да и то лишь в том случае, если позволяет погода. Маленькие каменистые островки у западного побережья Сарема — древнейшее в Прибалтике птичье государство.
Сотни тысяч перелетных птиц кольцуются, и на кольцах помечаются дата и название места кольцевания. О чем же рассказывают алюминиевые кольца, прикрепленные к лапкам птиц?
Читать язык этих колец меня научил биолог Фред Юсси. Блокнот и фотоаппарат ученого запечатлели много интересных сведений о жизни крылатых странников. Одна чайка, которая в воскресенье еще не умела летать, в следующую субботу уже оказалась на острове Готланде. Окольцованный в Вильзанди эстонский скворец был обнаружен во Франции. В Италии попала в сети чайка, окольцованная 48 лет назад! Какие дальние страны и моря знакомы нашим перелетным птицам! Наше маленькое птичье царство — родина и той замечательной гаги, которая спасла жизнь многих полярных исследователей. Одежда, подбитая гагачьим пухом, легкая и теплая. Из полукилограмма гагачьего пуха получается легчайший и теплый спальный мешок.
Продолжительное время Сарема был окружен мрачной тайной: здесь, в селении Айдаку, в лепрозории, находились изгои общества — люди, заболевшие проказой. Эта болезнь была в XIII—XIV веках настоящим бедствием для островитян. Инкубационный период ее длится иногда годами, и жители испытывали постоянный страх — не затаилась ли в них роковая болезнь.
Писатель Ааду Хинт, детство которого прошло на Сарема, невдалеке от лепрозория, вспоминал, что островитяне не решались открывать ворота голой рукой, опасаясь, что их могла коснуться рука прокаженного. Даже землянику боялись есть, избегали троп, ведущих к лепрозорию. Проказа взяла много жертв, прежде чем была полностью ликвидирована. Большая заслуга в победе над ней принадлежит известному ученому Александру Пальдроку. Разработанная им методика лечения проказы нашла свое применение во многих странах мира. Ничто в Айдаку не напоминает теперь о тяжелом прошлом. Лишь препараты «Солганал», «Лепион» и «Углекислый снег», расходившиеся отсюда по всему свету, расскажут о большой беде маленького острова и о том, что человек в силах сделать в борьбе с недугом.
По пути с Сарема на материк есть еще один остров — Муху. Между двумя островами построена дамба, по которой они сообщаются между собой. По обеим сторонам дамбы плещутся волны Балтийского моря. Берега не видно. Только чайки. А по весне — лебеди, которые любят отдыхать здесь по пути домой. Сотни лебедей, тысячи, белых, черных. Нет ничего прекраснее и грациознее лебедя, поднимающегося с воды в полет! Если вы увидите их здесь, они запомнятся вам навсегда. Лебеди — верные спутники маленького острова.
О, я могла бы много рассказать вам об этом острове! Но мне хочется, чтобы вы сами открыли его для себя. В Эстонии 800 островов, среди них есть и крупные и маленькие. Но нет ни одного скучного. Есть места исторических событий, есть колхозы, современные рыбные гавани и рыбокомбинаты, и все это окружено морем, гомоном морских птиц, и во всем есть какое-то необъяснимое своеобразие, какой-то свойственный только нашим островам Дух.
Свой остров каждый должен найти сам.
В Южной Эстонии — горы, озера и леса. Конечно, это не Кавказ, а по сравнению с тайгой наши леса кажутся парками. Но озер такое множество, что не у всех еще есть даже имена. Среди лесов и холмов затерялось озерко Валъгъярв ( переводе — «Светлое»), в котором поразительно прозрачная вода, а на дне видны развалины какого-то каменного строения. Предание гласит, что озеро когда-то поглотило мызу Сааре.
На обломке скалы высечены тучные колосья — знак признательности человеку, который в этих краях терпеливым, упорным трудом заставил землю давать хорошие урожаи. Фридрих Берг вывел на полях Сангасте новый сорт ржи, положив начало работе эстонских сортоиспытательных станций. Наши поля никогда не отличались плодородием. Скудные полоски земли давали больше камней, чем картофеля. Каждый год крестьянин с полей убирал все новые и новые камни. Из камней складывали изгороди и стены, которые с годами становились все выше и выше. Возрождение эстонских полей наступило с созданием колхозов. Урожай ржи сорта «Сангасте» и других зерновых культур достигает на колхозных полях Эстонии 20—23 центнеров с гектара. Но особенно славятся наш молочный скот и свинофермы. В животноводстве все производственные показатели нашей республики выше среднего по стране.
Даже глазам туриста очевидна интенсивность использования земли в Эстонии. У нас вы почти не увидите просто земли; вы увидите поля зерновых, поля картофеля, огромные парники, культурные луга, увидите ухоженные покосы и леса, в которых на учете каждое дерево.
Земля раскроет перед вами труд лю-дей. Земля и камни.
Если вы заметите у дороги, близ поля или рощи груду камней, окруженную молодыми деревцами, остановитесь. На камнях вы прочтете имена людей, осушивших эту землю и заставивших ее служить человеку. Имена и даты. Камни, которые еще тридцать лет назад рассказывали о тяжелом и беспросветном труде эстонского крестьянина, говорят теперь о победе колхозного строя, о всесоюзной славе эстонского земледельца. Я не буду называть колхозы и совхозы, где вы можете ознакомиться с нашим сельским хозяйством. В какое бы хозяйство вы ни приехали, вы найдете высокий уровень и настоящую производственную культуру. Только ни в коем случае не начинайте среди бела дня, в разгар работы, длинных разговоров с пахарем. На озере Валъгъярв колхозный тракторист сказал мне, что земля кормит и поит, если за нее держишься, и не любит, когда от нее без дела отрывают.
Наш Кремль, Таллинский Тоомпеа, снизу доверху сложен из камней. Тоомпеа — сердце Таллина. Здесь собирается Верховный Совет республики. Заседания проходят в том зале, где летом 1940 года представителями трудового народа была провозглашена Эстонская Советская Социалистическая Республика.
Десятки тысяч туристов из самых различных концов Советского Союза ежегодно приезжают к нам. Знакомятся с Таллином, восхищаются Вышгородом, каменными стенами, башнями, зданиями города-музея, убеждаются, что город растет, становится все красивее.
Одна из народных легенд говорит, что каждый год из озера Юлемисте выходит живущий на его дне злой старик и спрашивает у городского сторожа, выстроен ли город. И услышав ответ, что все еще строится Таллин, ворча, возвращается на дно озера. Ибо если бы город был закончен, старик затопил бы его. А так — не может.
И — никогда не сможет.
Многие туристы посещают курорт Пярну, отдыхают на морском побережье, заезжают в Тарту — один из самых старых университетских городов. Словом, мы не можем пожаловаться на недостаток интереса к нашей республике.
Но мне хотелось рассказать вам хоть немного и о других местах, достойных вашего внимания. Может, это пригодится вам, когда приедете.
Ну, а пока до встречи! Пусть каждый километр наших дорог будет для вас только радостью.
дне Хион |