НОВОСТИ
|
|||
|
Герб земли Подольской — золотое смеющееся солнце на белом щите...
Благословенный край Подолия! Нареченный так в живительной купели предрассветных рос, в искрящихся лучах ласкового солнца, умытый хрустальными струями родниковых рек. Недаром Леся Украинка назвала эту землю красою Украины. А украшением Подолии издавна стали горы Медоборы. Здесь на холмах и скалах цветут неопалимая купина и чудотворная сон-трава, а в завороженных лесами горах родились легенды о колдовских чарах зелья-руты и «живой воде» Казацкой криницы.
В Медоборах находят следы поселений человека каменного века и славянские городища; здесь некогда красовались столицы русских удельных княжеств и укрепленные замки родовитых магнатов. Лилась кровь в битвах ляхов и угров, монгольских орд, литовских и польских феодалов, татарских и турецких захватчиков. Много их, непрошеных, незваных, видела земля Подолии, досыта напоенная слезами и кровью украинского народа.
Здесь по зову Богдана Хмельницкого поднимались против угнетателей закрепощенные шляхтой крестьяне, святили ножи гайдамаки, десятки лет не утихала борьба подольских опришков и повстанцев Устима Кармалюка. Через Медоборы на заре нашего века пролегли пути ленинской «Искры». Здесь проходили красные полки революции и гражданской войны. А в Великую Отечественную отряды и соединения народных мстителей били фашистскую нечисть.
Неустанный труд советских людей преобразил Медоборы и всю Подолию. Выросли новые города и села, предприятия и колхозы. Расцветает наш край под звездой Великого Октября в братской семье свободных народов.
Полоса гор шириной от 2 — 3 до 15 —20 и протяженностью более 250 километров протянулась через всю Подолию от поселка Подкамень на Львовщине до Буковины и Молдавии. Средняя высота толтрового (известнякового) кряжа 300 — 400 метров над уровнем моря. На 50 — 70 метров поднимается он над окружающей местностью. Немало вершин возносится еще выше— 100— 150 метров над глубокими каньонами рассекающих толтры днестровских притоков Збруча, Жванчика, Смотрича, Мукши, Тернавы, Студеницы.
Ученые говорят о Подольских толтрах как об уникальном геологическом и ботаническом памятнике нашей страны, подобного которому нет в Европе. Выветренные, иззубренные тысячелетиями известняковые скалы творят здесь неповторимые ландшафты. Причудливые, неожиданные по форме толтры вблизи сел Романовки, Жеребков, Полупановки в Надзбручье, около Белой, Черной, Залучья, Колубаевцев в хмельницком Приднестровье. В окрестностях Крутилова, Городницы, Лычковец, что недалеко от старинного Гусятника — родины народного героя Северина Наливайка,— из пышной зелени Медоборской пущи выглядывают светлые стрелы гор Дивича, Отшельника, Лысой, Антковой, Дубовой, Товтрика, Поташни, Богута. Да, той самой горы Богут, на вершине которой, по предположениям археологов и народным сказам, находились святилище и статуя божества Святовита — «Збручского идола». В середине прошлого столетия исследователи обнаружили статую святовита в реке Збруч, невдалеке от селения Лычковцы. Вероятно, она была свергнута с горы и сброшена в реку во время крещения местного населения.
Над речушкой Мукшей возле Гуменцов высятся щербатыми стенами скалистые вершины Збручевицы и Кармалюковой горы, ставшей объектом паломничества туристов. В ее глубине находится пещерка, служившая, по преданиям, надежным убежищем легендарному предводителю восставшей бедноты Кармалюку.
Соколом называют скалу в заповедном лесном урочище между притоками Тернавы за Княжполем. Как хищно изогнутый клюв огромный неведомой птицы, нависает она со стометровой высоты над речной долиной. А в народе название скалы переплелось с именем Сокола — атамана опришковской ватаги.
От села Колодиевка, что недалеко от Бакоты — летописной столицы Галицкого Понизья, полевая дорожка ведет к долине Крутой Батижок. Огромна впадина, обрамленная голыми горбами: скалами, каменными отвесами и крутыми травянистыми склонами. Ни деревца, ни тени. Где-то глубоко внизу тонкая паутина прозрачных родниковых ручейков сливается в тугой поток, чтобы быстрее вырваться на волю из этого раскаленного котла. Через долину переглядываются две горы— Бабич Пысок и Теремец. На одной — несколько гротов и выщербленные останцы — щовбы, напоминающие каменных скифских баб. И дышащее горячей степью разнотравье: буркун, деревий, зверобой, скромные звездочки дикой гвоздики. Напротив, на Теремце, шеломом былинного витязя высится могучий камень, закованный в панцырь ржавых лишайников. Его толщу прорезал карстовый мост, который, как ворота средневекового замка, открывает проход к пещере под соседней скалой.
Есть возле маленького подольского села Викно, за голубыми карстовыми озерками — «окнинами», солнечные взгорья, которые старожилы по укоренившейся привычке называют «аптекой». И не случайно. Рассказывают, что до первой мировой войны к местному дидичу Федоровичу, владевшему этими каменистыми неугодьями, приезжали бойкие коммерсанты из Кракова и Варшавы для сбора лечебных медоборских трав. Там, где Острая скала и лесные урочища Малинник, Казачина, Гострая Могила, сохранился один из немногих теперь уголков Подолии, в котором еще встречается редкостная флора, которую напрасно искать в других местах. Почти вся она находит широкое применение в медицине. Здесь можно обнаружить растения ледниковых эпох: можжевельник, хвощ белый, молочай многоцветный, бруслину малую, рутвицу. Особенно многочисленна эндемическая растительность: шиверекия, ракитник и чебрец подольские, лен бессарабский, лук круглоногий. На уцелевших островках материнских степей красуются ковыль, калерия сизая, вероника степная, алтей, юринея — настоящий разлив цветов и нектара.
Переполнены светом и птичьими голосами медоборские леса. Грабово-дубовые массивы сменяются березовыми рощами и молодыми сосняками, солнечными перелесками из липы, клена, ясеня, вяза, береста. На опушках — черешни, яблони, груши. Благоухающий ковер трав: колокольчики, ромашки, лабазник, материнка, солнцецвет, редкостные фитеума, венерин башмачок — даже беглый перечень занял бы не один десяток строк.
Медоборы — неисчерпаемая сокровищница медоносных и лекарственных трав, которые можно заготавливать в промышленных масштабах. Не стоит забывать не менее ценные дикорастущие плодоягодные растения: шиповник, терн, алычу, кизил, боярышник, калину, рябину и лесной орех. И, конечно, малину, землянику, ежевику, различные грибы. Ими обильны леса Подолии.
Стоят горы-медоборы. И люди издавна идут к ним не только за цветами и легендами. Разновидные толтровые известняки отличаются высоким содержанием карбоната кальция. Поэтому они стали незаменимым компонентом в производственных процессах на сахарных заводах, которыми особенно известна Подолия.
Если идти давним Черным шляхом от хуторка Горы Стрийовецкие или Гуляй-Поля к Збаражу, за подсолнуховыми полями вырастают высокие белые башни одной из строек девятой пятилетки — Максимовского известково-щебеночного завода. На первый взгляд сухие данные о его проектной мощности — 200 000 кубометров щебенки и 100 000 тонн известковой муки в год — ничего не говорят. Но стоит лишь вспомнить, что известковая мука — ценное минеральное удобрение для почв, и все станет на свои места: толтры работают на урожай. И не только в Максимовке. Заводские комплексы в Закупном, Нигине, Вербке, Приворотье и в десятках иных мест работают в помощь колхозным полям. А хлеборобам орденоносных областей Подолии есть чем гордиться. Тысячи гектаров пахотных земель у подножия Медобор, несколько сотен — на толтровых склонах. Стабильные урожаи, растущие с каждым годом прибыли. Сотни тракторов, комбайнов, автомашин — огромный машинный парк. А ведь всего тридцать-тридцать пять лет назад, здесь стояли убогие западно-украинские села... Помещик, кулак, поп, жандарм — вся власть. Жестокий гнет, социальный и национальный, профашистского режима буржуазно-помещичьей Польши. Безысходная нищета, эмиграция в поисках куска хлеба в заморские страны...
Нет, суть не столько в новых домах, которыми сейчас застроилось село. И даже не в новой школе, Дворце культуры, магазинах, кафе, комбинате бытовых услуг, телевизорах и радиоприемниках в каждой семье и многих других вещах, ставших для нас само собой разумеющимися. Главное — люди. Новый человек села, поднятый, воспитанный и крепко поставленный на ноги родной Советской властью.
Об этом мне думалось в знаменитой Летаве Чемеровецкого района, взрастившей в своем ордена Ленина колхозе имени Ленина одиннадцать Героев Социалистического Труда, восемьдесят девять кавалеров орденов Ленина и Трудового Красного Знамени. Сюда приезжает много гостей. Поделиться опытом, позаимствовать лучшее, а еще чаще — просто увидеть своими глазами новое село, встретиться с его людьми. Характерно, что бронзовый бюст Героя Социалистического Труда Д. В. Бойко, установленный на центральной площади, воспринимается не только как высокая награда талантливому колхозному вожаку, но главным образом как дань великой признательности человеку-труженику, руками которого делается Хлеб.
В путешествии по толтрам маршрут привел меня в Нигин, что возле Каменца-Подольского. В созданном здесь сельском краеведческом музее собраны потрясающие своей обыденностью и всеобщностью документы. 1929 год... В Нигине создается колхоз. Его называют очень просто — «Освіта» («Просвещение»). Не многозначителен ли сам смысл названия, не с «осв1ти» ли в первом в мире государстве рабочих и крестьян началась огромнейшая культурная революция, подобной которой не знает история? За стеклом стендов — первые артельные документы, написанные химическим карандашом на листочках ученических тетрадок, первые фотоснимки весеннего сева на обобществленной ниве: понурые лошади, однолемешные плужки, мотыги, лопаты. Рядом — портрет председателя комбеда и организатора колхоза В. С. Навроцкого. Под ним подпись: «Убит кулаками». Заканчивается музейная экспозиция сегодняшним днем села. Дипломы, медали ВДНХ, рассказ о лучших тружениках колхоза «Коммунист» и его председателе В. М. Подгородецком — Герое Социалистического Труда, депутате Верховного Совета республики.
Стоят горы-толтры. Щедро отдают свое главное богатство — камень не только хлеборобам. Это практически неисчерпаемая сырьевая база для асфальтовых заводов — а их несколько на Подолии — и строителей-дорожников. Тысячи километров отличных трасс, уложенных надежным медоборским бутом, ведут к каждому городу, поселку, колхозу Приднестровья. На залежах толтровых известняков сооружается индустриальный гигант — Каменец-Подольский цементный завод, один из крупнейших не только в нашей республике, но и в стране. Лишь первая очередь завода, недавно вступившая в строй, дает народному хозяйству 700 000 тонн высокомарочного цемента.
Из белых толтровых известняков построены на Подолии сотни сел и городов. Из них возведены стены древнерусской крепости в Старом Збараже и центральные улицы возрожденного из руин войны Тернополя. Из него возводятся здания нового экспериментально-показательного села Каменки на Тернополыцине и дома колхозников в Черне, Смотриче, Бакоте. Плотный рифовый известняк послужил материалом для скульптурной фигуры памятника павшим в освободительной войне против польской шляхты 1648 — 1654 годов, воздвигнутого в Сатанове. Из него сооружен трогательный памятник великому польскому поэту Адаму Мицкевичу в Примайлове — «Дерево Мицкевича». Несколько лет назад лесники Тернопольщины сложили из ломаных серых глыб на перевале под селом Красне высокий обелиск в честь героического рейда Ковпаковокого соединения, воевавшего в этих лесах. А скалы около Викна, где когда-то любил отдыхать великий Каменяр украинского народа Иван Франко, сами стали памятником — народ назвал их Франковыми.
Называют ее Совим Яром, а в официальных бумагах — Совиноярской лесной дачей-заказником. Это царство густых, неистовых, как джунгли, зарослей яворины, бузины, лещины, крапивы. Это душистое зелье над водой, высокие, в человеческий рост, буйные травы. В цветах, мотыльках, несмолкаемом жужжанье насекомых и разноголосом щебетанье птиц. Зеленый тоннель, пронизанный жгучими стрелами солнца. Шумливый холодный поток Студеницы во влажном сумраке ивовых и тополевых шатров. Хаотические нагромождения каменных осыпей, повергнутые наземь деревья, раскошенные в щепы стволы, выброшенные паводками с боковых оврагов. А ввысь, к небу, — лес и горы. Вершина за вершиной, километр за километром, слева и справа тянутся девственные дебри, где в полнолуние, наверное, водят хороводы разукрашенные купавами и лилиями мавки и спускается на серебристые луга «тот, что в скале сидит». Таков он, Совий Яр,— приют нетронутой красоты и сказок детства. Это заповедный уголок, где не гуляет топор, непугаными живут олени, козули, белки, вепри, многочисленный птичий мир.
В самых живописных местах Медобор идет строительство; благодатные микроклиматические условия толтрового района — здешние целительные леса, воздух, вода — используются для людей. В первую очередь — для детей. Чудесные пионерские лагеря сооружены в Приворотье и вблизи Скалата, лесные санатории в Малиннике, на Камянечине. Над Збручем, недалеко от Иванковец, возле скважины с минеральной, типа знаменитой «Нафтуси», водой проектируется строительство большой водолечебницы. Намечается закладка межколхозного санатория, а в перспективе и туристской базы на месте бывшей дачи Бортника. Постепенно толтры как учебная база естественно-географических факультетов осваиваются вузами. Первые робкие тропы по медоборским верхам прокладывают самодеятельные группы туристов.
Более десяти тысяч гектаров толтровского кряжа взяты за последние годы под охрану государства. А недавно Совет Министров Украинской ССР, учитывая большое значение Подольских толтр как памятника природы, объекта науки и оздоровительного фактора, принял постановление об их комплексном обследовании для создания государственного заповедника «Медоборы». Сказка окутанного легендами края останется с людьми навсегда.
К путешествию в «мир четвертого измерения» зовут жемчужины Приднестровской Подолии — самые большие в Советском Союзе и в мире гипсовые пещеры-лабиринты Кристаллическая, Млынки, Вертеба, Озерная, Оптимистическая, Атлантида и еще более шестидесяти других, исследованных за последнее десятилетие на Тернополыцине и Хмельничине.
Мертв ли камень? Вопрос довольно риторичный. Но мне кажется, что подобный эпитет к слову «камень» мог подобрать только человек с холодным сердцем и полным отсутствием фантазии. ...Кристаллическая пещера, девятнадцать километров под землей. За полукилометровым начальным коридором ходы внезапно разбегаются во все стороны, образуя запутанный коварный ребус, имя которому — лабиринт. Долгие тысячелетия его покой охраняет каменный Буйвол. Могучая голова внезапно появляется из тьмы, настороженно всматривается в незваных пришельцев. Каприз природы оживил скальную глыбу, вокруг которой нависают причудливые химеры, старательно изваянные древними водами из темного гипса.
Часами можно стоять в очарованном молчании, и взгляд не устанет любоваться все новыми сочетаниями красок и форм подземного цветника в Кришталевом коридоре. Его стены сплошь покрыты густыми щетками кристаллов. Каменные лилии, колокольчики, розы сплетаются в пышные соцветия, играющие в свете прожекторов радужным блеском перламутра.
Лабиринт «Южное небо» пятнадцатикилометровой пещеры Млынки залегает в толщах темно-серых гипсов. Освещаясь, камень приобретает глубокую сине-черную окраску. Вкрапленные в монолит мириады мельчайших кристалликов создают иллюзию бездонного ночного неба, лучащегося яркой россыпью звездного дождя.
Незабываемое впечатление оставляет зал «Серебряный звон» в Млынковской пещере. В этом небольшом подземном дворце вода и камень создали уникальный музыкальный инструмент. Около сотни светлых полупрозрачных сталактитов свисают со свода. При легком прикосновении каждый из них звучит по-своему. И вот в черном глухом подземелье возникает то чарующий серебристый перезвон, напоминающий мелодичный голос ксилофона, то низкий, бронзовый гул колоколов. Сколько же времени потребовалось колдунье-природе, чтобы подготовить этот подарок человеку за его труд и настойчивый поиск?!
Феерическое зрелище открывается посетителю в пещере «Атлантида». «Храмом богов» назвали спелеологи один из ее залов. А как же иначе сказать о неистовом буйстве сверкающих гипсовых кристаллов, скрывающих под искрящимся ковром потолок, стены, дно полости. Их отдельные сростки достигают полутора метров!
Нет, камень не мертв. И в его переливающихся огнями гранях всегда живет тепло, подаренное нашей планете солнцем в далекую пору ее молодости.
К берегам голубого озера нас привела галерея Аргонавтов. И мы увидели его внезапно на дне Белого зала, сложенного из грубой кладки массивных блоков. И по праву первооткрывателей назвали Нежданным.
Не спешите к воде, остановитесь на входе. Направьте лучи фонариков в спокойную глубь озера. В ответ кристально чистая вода заструится ласковыми зеленовато-голубыми оттенками, разбросает по стенам веер мягких бликов.
За озером Нежданным — целая серия больших и малых водоемов — настоящая «подземная Венеция». Их зеркальная гладь исчезает за хаотическим нагромождением обвалов, уходит в дальние части грандиозного, не пройденного еще никем лабиринта.
Проникнуть в него можно через один из немногих проходов. Сначала просторный, а дальше все суживающийся лаз в мокрой глине с каждым метром все жестче сжимает тело. Последний рывок — и... забываешь трудности, усталость. Перед глазами вырастают хрупкие кружева кристаллических друз, какие-то совсем уж нереальные букеты черных тюльпанов. Их прозрачные каменные чаши резко очерчены темной дымчатой каймой, а кончики лепестков украшены хрусталиками воды. Какая совершенная гармония в нежных линиях этих цветов, увенчанных сверкающей диадемой огней, пылающих крошечными солнечными зайчиками в каждой капле!
А дальше, за участками Рубикон, лабиринтами Каменной решетки и Квитки,— новый район, Октябрьский, выведший пещеру за рекордный — семидесятикилометровый рубеж. Новые ходы, дно которых усеяно тончайшими игольчатыми кристаллами, покрыто мокрым илом, обвалами колоссальных блоков породы. Анфилады озер, залов, галерей, зовущих в неведомые человеку глубины.
«До сего времени среди жителей села Бильче-Золотое живут воспоминания и легенды об обрядах, овеянные ужасом пересказы о жертвоприношениях в одном из подземных залов у «Столба смерти»,— писал о пещере Вертеба один из ее исследователей — доктор биологических наук К. А. Татаринов. Да и само название пещеры уходит в седую глубь прошлого и на древнеславянском языке обозначает «пещера, труднодоступный овраг, балка». По количеству обнаруженных предметов материальной культуры каменного века и более поздних периодов она не имеет равных на Подолии. Недаром известный археолог Богдан Януш назвал Вертебу «Надднестрянской Помпеей». А совсем недавно, продолжая исследования лабиринта, тернопольские спелеологи нашли в одном из ходов полости керамическую фигурку быка, обломки глиняного сосуда, обросшие причудливыми натечными образованиями.
Невдалеке от Вертебы, в селе Межгорье Борщевского района, — пещера Языческая, служившая святилищем древних славян. Более тысячи лет лежит перед ней жертвенный камень с выдолбленным на его поверхности крестообразным углублением — прадавним языческим символом многих народов. Но среди местных жителей старый, жертвенник связывают с именем любимого атамана опришков Олексы Довбуша. Повествует давнее сказание, что в гневе великом на панов-кровопийцев схватил могучей десницей Олекса этот камень и швырнул к подножию скалы. И творил на нем честной суд над богатеями, что правду у бедняков уворовали.
Орудия труда и предметы быта древнего человека в разное время обнаружены во многих пещерах Подолии: возле Бучача, над Збручем, Днестром, Смотричем. И неведомо еще, сколько тайн откроют будущие исследователи подземных глубин Приднестровского карстового района.
Когда-то в этих краях пролегали шляхи татарские — Черный и Кучманский на земли Русские — Подолию и Галич. Никли под «опытами конных орд высокие степные травы, уплывали с дымом пожарищ, в скорби, слезах и крови людские надежды и счастье. Тем, кто успевал узнать об опасности, надежное укрытие меж диких скал и лесных чащоб давали Медоборы, где на каменистых пригорках пылает дивоцвет — ясенец белый.
Много романтических легенд родилось о нем на Украине. Еще называют это растение в Приднестровье диптаном или же неопалимой купиной. За то, что не сгорают в огне его цвет и листья, как сказочная птица Феникс, из пламени выходят неповрежденными. Потому и стала неопалимая купина своеобразным поэтическим символом украинского народа, прошедшего в своей истории через тяжелые огненные века и возродившегося к новой жизни.
Из далекого третичного периода сохранилось до нынешних дней это удивительное растение. Путешествуя по Подолии, вы можете встретить его в толтрах и на высоких скалах-кручах над Днестром. Конечно, если повезет. Уж очень мало осталось исчезающих с каждым годом реликтов на распаханной, обжитой человеком земле!
Я немало лет искал цветущую неопалимую купину в Медоборах, пока пути странствий не привели меня на скалистые отроги невдалеке от старинного местечка Гримайлов на Тернопольщине. Там, где горячее солнце выбелило известняковые останны толтровых гор, среди колючих терновников и густых трав затаилась неопалимая купина. Когда в наши места приходит жаркий июнь, распускаются на склонах Острой скалы, на горах Лебедихе, Любовне, Долгой дивные султаны цветущей купины. Полуметровые темно-русые кустики увенчиваются пышными бело-лиловыми соцветиями. Лепестки цветов и листья источают острый пряный запах, привлекающий неисчислимые рои пчел. Листья, стебли, цветоножки покрыты бисером мелких буро-зеленых желёзок, В пору цветения они выделяют особенно много летучих эфирных масел. Если в теплое безветренное предвечерье поднести к кустику зажженную спичку, он на мгновение вспыхнет ярким клубком огня и останется по-прежнему свежим и зеленым. А когда подойдет осень, маленькие коробочки, в которых, вызревают семена, буквально взрываются. Пружинки, заложенные в их основаниях, с силой разрывают створки и разбрасывают сухие семена вокруг на расстояние до трех-пяти метров...
Любопытными свойствами обладают масла неопалимой купины. Попадая на кожу, они вызывают воспаление, а нередко и весьма ощутимые ожоги. Но среди местных дедусей можно еще и теперь услышать о целебных свойствах растения. С его помощью в старину якобы излечивали многие болезни. Так ли это — сказать трудно. Слишком уж неопределенны эти отрывочные сведения, а современные пособия по народной медицине ответа на этот вопрос не дают.
Как-то довелось мне побывать в Залещиках — небольшом курортном городке над Днестром на юге Тернопольщины, где по счастливому стечению обстоятельств подружился я со старым рыбаком Ярославом Ивановичем. Однажды мы взобрались на обрывистый скалистый утес над Днестром, откуда на многие километры открывалась могучая ширь реки. Теплый, упругий ветер с буковинского Заднестровья шумел в сухом ковыле, катился мягкими волнами, неся полынную горечь и запах спелых хлебов.
— Вот тут, еще прадед мой слыхивал, дуб тот рос, где ляхи Тараса Бульбу казнили.— На меня с мудрым упрямством смотрели глаза старика.
И всколыхнулось — помните, у Гоголя? «А уже огонь подымался над костром, захватывал ноги и разостлался пламенем по дереву... Да разве найдутся на свете такие огни, мука и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»
И пришло на память недавнее, близкое, сегодняшнее...
Осень 1922-го... На днестровских кручах, где-то здесь рядом, принимает последний бой с белопольскими жандармами партизанский отряд «Червонная двенадцатка». Гибнут все бойцы и их командиры, коммунисты-галичане Петро Шеремета, Степан Мельничук, Иван Цепко.
Приднестровский поселок Коропец... Родина Анелии Кживонь. На пьедестале изваяния надпись: «Герой Советского Союза. Пала 12 ноября 1943 года в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Ей было только семнадцать: Село Горигляды... Сюит над Днестром памятник солдату, родившемуся на этих берегах. Герой Советского Союза Иван Дворский. При штурме Кенигсберга закрыл грудью амбразуру вражеского дота. А слава его живет, продолжается. Звездную эстафету от земляка приняла Павлина Дворская — Герой Социалистического Груда из колхоза имени героя...
И я верю, рос здесь казацкий дуб! И взлетали гордыми чайками над страшной кручей добрые казацкие кони, унося в днестровские волны верных сыновей запорожского батьки. И, может быть, поэтому на здешних неприступных обрывах расцветает с началом лета неопалимая купина.
Рассказывают, что в ночь на Ивана Купала выплывают из днестровских глубин дивные красавицы — девушки-русалки. Поднимаются на высокие прибрежные скалы, чтобы украсить длинные косы свои цветом неопалимым. Когда же занимается утренняя заря, вновь спускаются они к воде и исчезают в белом предрассветном тумане. А тому из людей, кому удастся при первом солнечном луче сорвать оставшийся цветок и умыться его росой, жизнь дарует вечную молодость, красу и счастье.
Счастлив судьбой, красив и молод душой народ, который так верно хранит в щиром сердце память о своих славных детях и рождает таких героев и такие легенды.
Владимир Радзиевский |